Почему Баданов не поделился боеприпасами

Работая над материалами, связанными с историей сражения под Воронежем и майским автопробегом 2012 года по следам отступления 24-го танкового корпуса, зацепился взглядом за такой абзац в книге И.Б. Мощанского «Схватка титанов»:

«2 июля в 4-й мотострелковой бригаде стали кончаться боеприпасы. Волею судьбы и командования Брянского фронта к бригаде были ближе не соединения и части 4 тк, а 24-й танковый корпус. Его командир в помощи 4 мсбр боеприпасами отказал.»

«Боеприпасами соединения и части 24–го танкового корпуса были вполне обеспечены – на 1 июля:
4 гв. тбр имела 2 б/к, 54 тбр - 1,5 б/к, 130 тбр - 2 б/к, 24 мсбр - 1,5 б/к, 50 мтцб - 1,5 б/к.»

Этот факт меня заинтересовал уже тем, что имеющиеся на тот момент материалы по Баданову рисовали картину профессионала, который мог пойти наперекор приказам для спасения бойцов (взять хотя бы "Тацинский рейд", когда комкор повел на прорыв остатки своих частей вопреки распоряжению командования фронта держаться до последнего).

И тут такой поступок. Чисто по-человечески такое поведение не понятно. Мотострелковая бригада сражается сутки с противником, боеприпасы на исходе, до тылов своего корпуса далеко, вышла, фактически, из окружения. А тут сосед, можно сказать, не воюет (если судить по книге). Взял бы и поделился. Так почему же Баданов так поступил?

Не станем слишком углубляться в термины, что бы было более-менее понятно. Начнем с того, что определимся, что такое боекомплект. Боекомплект (БК) - это определенное количество боеприпасов, необходимое для ведения боя. Один боекомплект – это то, что находится, в конкретном случае, в танке (снаряды для орудия и патроны для пулеметов). Норма расхода одного боекомплекта – 3-4 часа интенсивного боя (по нормам 1941 года, например, для танкового орудия калибра 76,2мм – 70 снарядов в день). Но это не априори, так как в зависимости от напряжения боя, а также от продолжительности артиллерийской подготовки и степени насыщения танками эта норма всегда будет меняться и требовать больших поправок при расчетах. Кроме того, для самообороны танка установлен неснижаемый запас в размере 8–10% боевого комплекта. Однако, говоря о боекомплекте стоит учесть, что носимый (возимый) боекомплект (бойца, танка, орудия) и боекомплект батальона (полка, дивизии, корпуса, армии) это не одно и то же. Если в первом случае количество имеющихся боеприпасов определяется физическими возможностями (штатная вместимость танка, переноска одним пехотинцем, перевозка с орудием), то во втором случае определяется нормами обеспечения частей. Так, согласно директиве ставки, перебрасываемые 4-й и 17 -й танковые корпуса должны были быть перед отправкой обеспечены одним боекомплектом. Это не значит, что количество боеприпасов выделяется, например, по сто снарядов на танк, отнюдь. Чисто теоретически, подразделение (корпус, дивизия, бригада, не суть), передаваемое и перебрасываемое с одного участка на другой, должно иметь боеприпасов на 11 дней боев (если не хватает на момент убытия, то сразу же на момент прибытия должно довести комплект до требуемого уровня). При этом нормы боеприпасов распределяются как 3-5-3. То есть батальон должен иметь запас боеприпасов на три дня боя, полк на пять, дивизия на три (это в идеале).

В нашем случае 24-й ТК во время начала немецкого наступления переходит в подчинение Брянского фронта. Ну передали и передали. Забрались танкисты в машины и тронулись. Легкие и средние танки с автомобилями по дорогам,  тяжелые танки и трактора по железке. А в службе снабжения начинаются «вилы и грабли». Так как это происходит одномоментно, то служба тыла должна закрыть все свои ордера в Юго-Западном фронте и определиться с постановкой на довольствие уже в Брянском.

Теперь об иерархии снабжения.  Фронт снабжает армию, используя свои автотранспортные средства, армия снабжает дивизии, используя свои средства транспортировки, дивизия полки и так далее вниз по цепочке. Вертикаль, одним словом. По нормам, склад батальона располагается от переднего края на удалении до 13 км. Дивизии 20-30 км. Армейские до 130 км. Эти значения могут иметь, в зависимости от ситуаций, другие величины, но общие представления дают. Поэтому перевод корпуса из одного фронтового подчинения в другое - это большая головная боль для тыловых служб. А если учесть, что происходит это в ситуации, когда войска противника наступают и достаточно интенсивно, то  командование корпуса понимает серьезность своего положения со снабжением. Запасов на 11 дней, где запитываться не ясно (хотя бы уже одна проблема с топливом для американских танков обездвижила на сутки 130-ю бригаду), а боевые задачи ставятся, и выполнять их необходимо немедленно. Но даже если боевой приказ о подчинении 40-й армии, в полосе которой Баданову пришлось действовать, и поступил, то проблема была в том, что штаба на месте уже не было. Под Старым Осколом 24-й ТК начал разворачиваться только к концу 30 июня. А к этому моменту штаб 40-й армии вместе с командующим уже оказался в Горшечном. Но на этом решив не останавливаться (немцы поджимали), двинулся на Нижнедевицк, откуда прямиком отправился в сторону Воронежа. Управление частями было утеряно. Руководить пришлось фронтовым структурам, которые находились в Ельце.

Ситуация усугублялась еще и тем, что передовые части корпуса, а именно подразделения 4-й гвардейской танковой бригады, уже вступили в бой с наступающими частями вермахта в районе Казацкая Степь. По накалу боев Баданов мог предположить, что его ожидает в дальнейшем.

К началу 2 июля корпус вовсю ведет бои с противником, прикрывая переправы через реку Оскол. К этому моменту под Горшечным заканчивается сражение частей 4-го ТК.

По материалам И.Б. Мощанского, 4-я мотострелковая бригада именно в это время обращается за боеприпасами к «бадановцам» и получает отказ. Так вот два нюанса.

Пополнение боеприпасами, как и снабжение, строится по вертикали, как уже говорилось раньше. По горизонтали никогда. И это не только в нашей армии. Поэтому «Вася, дай с десяток снарядов, а как мне доставят, я верну» не то, что бы не практикуется, но просто не работает. Беседуя по вопросам снабжения с человеком, командовавшим в Афганистане танковым батальоном, я поинтересовался, можно ли передать соседу часть боеприпасов, если он испытывает затруднение. Однозначный ответ был – «Нет». И дело не в «жадности». Просто в любой момент может поступить приказ на передислокацию со вступлением в бой (или тебе предстоит уже вступить в бой), а боеприпасов некомплект. И твоих бойцов выбивают почем зря, а им обороняться или наступать не с чем. Поэтому на прямой вопрос – «А мог ли Баданов «поделиться» с соседями?» был получен однозначный ответ – «Нет и еще раз нет». Другой момент, когда отступающие части проходят через боевые порядки находящихся в обороне подразделений и кто-то с кем-то может поделиться. Но это уже на личном уровне. Но вот обращаться командир батальона (бригады, корпуса) к командиру соседней части за боеприпасами не будет. И ничего ему не дадут.

Даже если оставить в стороне отчетность и бухгалтерию возникает один единственный вопрос – «А кто доставлять будет? На чем?»

Снабжение частей боеприпасами разваливающегося фронта, когда тыловые службы начинают спешно эвакуироваться, достаточно проблематично. Ведь армейские автороты должны снабжать по требованию корпуса и дивизии. А они эвакуируют склады (или просто отступают на восток). Собственных средств перевозки у корпуса хватит только на снабжение бригад. Максимально на что их хватит, так это на обеспечение частей по нормам 0,5 -1 БК. Штатная организация не та.

В отличие от танковых корпусов конца войны, имеющих серьезное тыловые структуры, способное обеспечить подвижные соединения всем необходимым и позволяющим совершать глубокие прорывы, возможности «образца 1942-го» были недостаточны. Это серьезно сказывалось на боеготовности корпуса. Кроме того, постоянная смена дислокаций бригад приводила к тому, что выходили из строя по техническим причинам танки, не поспевали тылы и вторые эше­лоны, вынужденные при ограниченном автотранспорте везти за собой эвакосредства, боеприпасы, запасные части.

Отступающие части выходят в расположение одной из бригад корпуса (ну не сразу же они к штабу корпуса вышли).  В бригаде боеприпасов только на ведение боя, не более. Значит нужно организовывать колонну с корпусных складов. Соответственно тратить время, топливо, технику, боеприпасы на организацию обеспечения снабжением вышедших частей. Получается в ущерб "своим" подразделениям. Но корпус уже понес не только потери, но и израсходовал определенное количество боеприпасов и топлива. Уже ведет полномасштабные бои, а не ограничивается стычкой разведок. И значит любое выделение «на сторону» чревато. Так что, опять возвращаясь к «вертикали снабжения», корпус не даст собственных средств тылового обеспечения для снабжения «не своих» подразделений.  

Поэтому вопрос «или свои или «чужие» однозначно будет решен в пользу «своих» подразделений.

Так что в сухом остатке мы имеем следующее.

Если говорить о наличии двойного боекомплекта в подразделениях, то этого хватит только на обеспечение собственных нужд в рамках стоящих перед ними задач. Никто не будет разоружать свои машины во время боя.

Если говорить об уровне междукорпусного снабжения – никто не пойдет на уменьшение своего боезапаса, не имея возможности пополнения.

Поэтому случившуюся ситуацию не стоит рассматривать в негативном свете. Баданов думал о своих солдатах и о выполнении своих задач и приказов, имевшихся у него на тот момент. Стоит добавить, что, обладая информацией о сложившейся ситуации на тот момент, ему приходилось просчитывать дальнейшее развитие событий на общем фоне катастрофических развитий событий в зоне действий своих частей.

PS. Только к 6 июля подразделения 24-го тк начали испытывать затруднения с горючим, продовольствием и боеприпасами.

Может быть, Баданов поступил жестко, или даже жестоко, с точки зрения наших нынешних понятий о добре и зле. Однако на тот момент это было единственно верным решением.

PSS. К стати, аналогичная ситуация произошла под Сталинградом с группой немецких войск наступавшей с юга. Положение с боеприпасами было аховое. Еще одна атака советских войск и немцы бы откатились. Однако в сложившемся положении командованию группы и в голову не пришло "просить у соседей" (точнее эта мысль просто не обсуждалась на совещании командного состава). Ситуацию спасло прибытие колонны с боеприпасами, прикрываемой танками, шедшими из ремонта.